Ранчо смерти [= Двойник мертвеца] - Ричард Пратер

— Но ведь я всегда… никто никогда не возражает… я ни разу…

— Что это такое? — спросил я.

— Это? — он взмахнул шприцем, — это просто успокаивающее. Успокаивает нервы. Поможет вам уснуть.

— Какое успокаивающее?

— Новый препарат, называется псилофарбикран. Содержит эртомедицилин.

— Боже, от одного названия окочуриться можно. А что это такое? Объясните мне.

Доктор молчал несколько секунд. Потом задумчиво произнес:

— Черт возьми, а я и сам не знаю.

— Ага.

— Но судя по литературе…

— Покажите мне эту литературу.

Он пронзил меня взглядом столь же острым, как и его игла, потом повернулся к Рассу.

— Думаю, на этом мы можем закончить, мистер Кординер?

— Да, и большое вам спасибо, доктор. Если он начнет буянить, я ему так врежу, что он снова память потеряет.

Когда доктор вышел, Расс сказал мне:

— Думаю, ты вполне пришел в себя, Шелл. Ты опять такой же несносный, как всегда.

— Разве я не… Эй, послушай, который теперь час? — Я глянул в окно и увидел снаружи серенький свет.

— Около семи утра. А что?

Значит, за окном действительно светало.

— Ты хочешь сказать, что я был в отключке все это время с десяти вечера? Ведь сегодня уже воскресенье?

Он кивнул.

— Именно. Видно, врезали тебе основательно.

Я стал подниматься очень медленно, но голова у меня здорово закружилась. Я подождал несколько мгновений, потом предпринял еще одну попытку.

— Куда это ты собрался?

— Приму несколько таблеток аспирина, а потом двинусь искать Хэла Кэлвина или Тея Грина. Ты ведь говорил, что это они тащили меня, верно?

— Да, но теперь их на ранчо нет. Я не видел их с тех пор, как они отвалили в своем автомобиле.

Я был в своих желтовато-коричневатых брюках и рубашке, но без куртки, сапог и револьвера. Когда я спросил Расса про свой кольт, он указал на туалетный столик. Он снял с меня револьвер и еще кое-какие вещи, когда вместе со своим работником укладывал меня в постель. Я подумал немного и сказал:

— Тогда я зайду к мистеру Эверетту в «Таксон», ведь ты увидел меня неподалеку от его хижины.

— Мистера Эверетта тоже нет. Я звонил ему в номер. Хотел узнать, не слышал ли он чего-нибудь подозрительного. Но его не было. Нет его и сейчас, я недавно снова звонил ему. Постель не разобрана.

На секунду мне почему-то показалось, что информация эта имеет весьма важное значение, хотя и не знал почему. Немного подумав над этим, я выбросил все из головы, нашел аспирин, принял четыре таблетки и запил их водой. Эти колоссальные усилия так утомили меня, что я вынужден был снова лечь в постель.

— Думаю, пока тебе лучше немного полежать, — сказал Расс. — Я распоряжусь принести тебе завтрак в постель.

— Отлично. Примерно через час. Кофе черный и покрепче.

— Черный кофе покрепче и ветчину с яйцами. — Он вышел.

Я продолжал лежать. Спать мне не хотелось, но и вставать тоже. Около восьми часов официант принес поднос, нагруженный снедью. Я немного поел и выпил почти галлон горячего черного кофе.

К тому времени как вернулся Расс, я уже малость ожил.

— Спасибо, Расс, — сказал я ему. — А теперь я думаю, мне пора предпринять что-нибудь решительное и крайне продуктивное.

— Например?

— В том-то и дело, что не знаю. Что-нибудь произошло на ранчо этим утром? Что-нибудь необычное?

Он покачал головой. По его словам, все было нормально. Гости завтракали. Некоторые после завтрака уже выехали на конную прогулку. Об Эверетте, Кэлвине и Грине по-прежнему ни слуху, ни духу. Киношники уже отправились снимать свой фильм, хотя что это за фильм, он не знал.

— Зато я знаю, — ответил я. — И премьера его по справедливости должна состояться в моей квартире. Значит, они уже уехали?

— Да, мистер Флинч, который, судя по всему, является продюсером…

— Именно так.

— Он очень торопится закончить фильм.

— Да, он всегда торопится. Но думаю, он действительно хочет закончить съемки сегодня. Он уже и так вышел за рамки бюджета на целых восемь долларов, а может и больше.

Расс продолжал что-то говорить, а я сидел, размышляя, или, по крайней мере, пытаясь это делать. Пытался вспомнить, что было. Кое-что прояснялось. Я вспомнил, как стоял у номера «Таксон», прислушиваясь к скрипящему, скрежещущему голосу, доносящемуся изнутри… Что-то забрезжило, но ухватить это я никак не мог. Как будто память моя была затянута тонкой полиэтиленовой пленкой, достаточно было проткнуть ее острым гвоздем и… Но я все ходил вокруг да около этого экрана, и никак не мог проникнуть внутрь. Поэтому я решил плюнуть на все и предоставить эту работу моему подсознанию.

Я частенько так поступаю. Иногда долгое время безуспешно ломаешь голову над какой-то проблемой или столь же безуспешно пытаешься вспомнить какую-то ускользающую деталь. В этом случае лучше всего бросить обо всем этом думать. И вдруг, когда меньше всего этого ожидаешь, искомый ответ неожиданно выскакивает из каких-то подсознательных глубин, как чертик из шкатулки. Это мой метод. Так что можете называть меня — Шелл Скотт, Подсознательный Детектив.

Глухая боль ворочалась у меня в затылке, ныли мышцы шеи и спины. Я подумал, что горячий душ поможет расслабить закоченевшие, сведенные мускулы, освежит и придаст мне силы. Я разделся, отметив, что, по крайней мере, Хэл и Грин не очистили мои карманы. Мелочь, ключи от машины, бумажник, по-прежнему были в карманах брюк; мой пистолет и кобура лежали на пистолетном столике. Наверное, они решили закопать все это со мной. Чтобы было шито-крыто.

В ванной я подставил спину под струю горячей воды, чувствуя, как она согревает мне шею и затылок. Горячая вода вымывала из тела боль.

Я ни о чем не думал, сладостно изнемогая во влажной жаре.

Весь распаренный, я протянул руку к крану с горячей водой и увернул его.

Холодная вода ударила меня тысячью холодных иголочек. Я вскрикнул: «Ай!» — и в это мгновение вспомнил. Все вспомнил.

Глава 11

Я вспомнил все. Не в той последовательности, как это случилось прошлой ночью: как я последовал за Хэлом, подслушал разговор, постучал в дверь Эверетта, а все разом в какую-то долю секунды.

Меня будто чем-то ударили изнутри. Я видел перед собой лицо Эверетта и понял, что оно было необычайно похоже на лицо Гарбена. Волосы, усы были другие, но за исключением этих мелких деталей, все было один к одному. Это был Гарбен. Но ведь это невозможно, если, разумеется, я не подвинулся рассудком. То, что я видел и слышал, сплелось в один клубок с теми образами, которые плавали в моем сознании перед тем, как я пришел в себя, и на секунду я подумал, что, быть может, эти образы каким-то образом трансформировались в моем мозгу в шизоидную реальность. Но ведь Эверетт был точной копией Гарбена, тоже лицо, рост, вес, даже голос. Близнец? Двойник? Но это невозможно.

Одновременно я слышал, как этот металлический, скрежещущий голос произносит: «Ее нужно убрать», видел прелестное улыбающееся лицо Эйприл, а потом то же лицо, изуродованное, исковерканное выстрелом.

Я не стал медлить. Выскочив из-под душа, бросился к входной двери и распахнул ее. Мимо моего коттеджа как раз проходил какой-то пожилой мужчина в ковбойском костюме в сопровождении еще более пожилой женщины с удивительно длинным носом, одетой в розовую кофточку и персикового цвета брюки для верховой езды. Она улыбалась своему собеседнику, но тут взгляд ее упал на меня, выскочившего на порог коттеджа.

Старушенция пронзительно взвизгнула, замахала руками так, что я испугался, как бы они у нее не оторвались, и бухнулась в обморок.

Я бросился назад в гостиную, захлопнув за собой дверь.

Брюки, где, черт побери, мои брюки?

Я увидел их висевшими на спинке кровати, влез в них, выскочил из дому и ринулся по дорожке мимо застывшего у распростертого тела старикана к стоявшему за домом кадиллаку. Нашел в кармане брюк ключи от машины, завел мотор и дал газ.

Наклонившись вперед и глядя через ветровое стекло, я увидел пустой коттедж, расположенный в конце узкой лощины, невысокие покатые холмы, поросшие низким кустарником. Мне показалось, что в трехстах-четырехстах ярдах от меня что-то двигалось, но я не был в этом уверен. Потом я увидел блеск водной глади и двигающиеся фигуры.

Я объехал стоявший на дороге большой автомобиль, затормозил, выпрыгнул из кадиллака и побежал к озеру, вопя во все горло. Я увидел большой бутафорский валун, двух девушек слева от него, две камеры и за одной из них Эда, очевидно, снимавшего какую-то сцену. Справа от меня наверху что-то блеснуло, и я посмотрел туда. Ничего я там не увидел, но опять что-то блеснуло, как металл на солнце. Может быть, пистолет или винтовка. Да кой черт «может быть»? Так оно и было.

Я добежал босиком до большого седого валуна и за ним в воде увидел Эйприл и Зию. Слава Богу, Эйприл была еще жива. Слева от валуна стояли Делиз и Чу-Чу.